Кристин нахмурилась. Точка кипения оказалась достигнута всего за пару секунд. - Какого чёрта? - Раздражённо осведомилась девушка, крепко вцепившись в ручку швабры и глядя на Бальтазара со смесью ярости и обиды. - Чего ломаешься? Сперва уговаривал тебе помочь, хотя я ни в чём не виновата, а теперь гонишь! Хватит Гамлета из себя изображать, тоже мне, трагедию устроил! Отправиться восвояси после того, как смирилась со своей судьбой, Кристин не могла. Она уже настроилась на тяжкий труд и последующий отдых, и удаляться лишь потому, что престарелый ребёнок рядом с ней решил покапризничать, не собиралась. А Болт потом будет ходить не то в лаврах, не то в терновом венке, мученик. Ещё чего.
Всё будет колбаса! (с) ][Собака-злоебяка] Известный консервант [Another Brick In the Wall]
- Тогда кончай дурить и работай, как надо, а не на "отвали". - Сухо сказал Бальтазар. - Не переломишься, привыкай. Не вечно за тобой прибирать будут. Уговаривал, не виновата. Интересно, она прикидывается, или искренне считает себя безгрешным пупом земли, вокруг которого всё вертится? Болт бросил быстрый взгляд в камеру и выразительно, одними губами, коротко сообщил, что он об этом думает. Отпустив швабру, Бальтазар кинул тряпку на пол, прислонился к стене и вдумчиво закурил. Пускай вот как хочет теперь и крутится. Всё равно переделывать придётся.
Яростно выдохнув, Кристин тряхнула головой и решительно приступила к уборке - правда, перед этим на пару минут придя в ступор; вредная тряпка никак не желала самостоятельно намотаться на швабру. Едва не выругавшись сквозь зубы, но вовремя вспомнив, что приличным девушкам это не к лицу, Кристин смущённо улыбнулась Бальтазару - мол, с кем не бывает, - и присела, чтобы сделать всё, как следует. Картинно стряхнув капли воды в сторону примостившегося у стены Болта, Кристин принялась за уборку. Возить тряпкой по полу - нехитрое дело, но пристальный взгляд из-за спины нервировал и заставлял сомневаться, всё ли она делает правильно. Противно; вот уж чья оценка волнует её меньше всего! Однако выбирать не приходилось, и Кристин, поджав губы, закончила работу и молча протянула Бальтазару швабру.
Всё будет колбаса! (с) ][Собака-злоебяка] Известный консервант [Another Brick In the Wall]
Ну, результат был лучше, чем он ожидал. Но хуже, чем хотелось бы. Ладно, не важно. Как будто он в шестнадцать лет гениально полы мыл. Да чего там, он и до сих пор их так себе моет, а ворчать без причины - это плохая практика. Молча кивнув, Бальтазар забрал у Котятки швабру, прикидывая, стоит ли доделывать, или и так сойдёт. Решив, что лучше Трогателбную лишний раз не загружать, он принял решение немного дочистить пол сам. Но уже тогда, когда она уйдёт, а то разборок опять не оберёшься. Учтиво улыбнувшись, Болт сделал короткий жест, пропуская Котятку мимо себя.
- Всё? - Хмуро осведомилась Кристин, силясь понять, как следует трактовать взгляд Бальтазара на вымытый ею пол. Молчание угнетало и вызывало смутное желание выхватить швабру из его рук и ещё раз пройтись мокрой тряпкой по следам устроенного Болтом безобразия, чтобы наверняка. Девушка настроилась на критику и была бы сильно удивлена, окажись её занудный помощник доволен. И заподозрила бы подвох. Не может же он ни с того ни с сего отпустить её без колкости вслед? - Я могу идти?
Всё будет колбаса! (с) ][Собака-злоебяка] Известный консервант [Another Brick In the Wall]
- Всё. - Кивнул Бальтазар. Он пройдётся. Попозже, когда она уйдёт. Для верности, например. Постепенно раздражение несколько спало, даже удивительно. Всё-таки, Болт был довольно отходчивым. А вот Доку, наверное, скоро будет несладко, если она и правда намылилась к нему. Сдержаться бы и не ляпнуть ничего, чтобы опять не перегрызться. А то ведь и ведро на уши наденет, будет не очень хорошо. - Иди.
В очередной раз с подозрением покосившись на Бальтазара, Кристин сделала шаг по направлению к комнате Джима и выжидающе замерла. Ни слова, ни попытки преградить ей дорогу не последовало. Ещё шаг. Болт продолжал оставаться на месте, провожая её нетерпеливым взглядом. Что же, грех было этим не воспользоваться. До комнаты Джима Кристин добралась едва ли не вприпрыжку, настолько ей было радостно от того, что на этот раз Бальтазар остался за бортом. Не станет же он ломиться к доктору, зная, что в комнате тот находится не один? По крайней мере, девушка надеялась, что остатков его тактичности на это хватит. В ином случае она за себя не отвечает. Кристин постучала в дверь, и, не дождавшись ответа, заглянула. Доктор обнаружился на месте, как и новый поднос с ужином - значит, Дженни у него уже побывала, и ждать ей не стоит. Это ещё больше обрадовало девушку. - Привет, - скромно улыбнулась она и потупилась. - Можно? Я пришла извиниться за... за сегодняшнее, - похлопала она ресницами. Вряд ли Джим пустил бы её без повода. А зря!
Ужин принесла Дженни, что само по себе было удивительно - Джим уже привык, что эту роль взял на себя Бальтазар. Однако, услышав рассказ о произошедшем, он только и смог, что вздохнуть и поблагодарить девушку. И мрачно подумать, что надо что-то с этим делать. В конце концов, даже если погасить неприязнь Кристин не получится, неправильно, что Бальтазар получает весь негатив. К ужину в результате он так и не притронулся. Когда в комнату зашла Кристин, Джим чуть слышно вздохнул и печально улыбнулся. - Здравствуй. Ничего страшного, право... - она действительно... кокетничает? Кажется, продолжать списывать это со счета глупо. - Дженни рассказала о... неприятности в коридоре.
Кристин надула губы и мысленно пожелала Болту провалиться вместе с его треклятым ужином. Вроде бы и остался в коридоре, подальше от неё, а всё равно принёс проблемы. - Это нелепая случайность, - смущённо пробормотала девушка, накручивая прядь волос на палец, нервно и вместе с тем привлекательно. - Мы с Бальтазаром уже всё убрали, никто не в обиде. Правда-правда! - Со скромной улыбкой добавила Кристин, наткнувшись на недоверчивый взгляд Джима. И правда, кто бы мог подумать, что после их совместной с Болтом уборки к доктору не прибежали на них жаловаться... - И за это тоже прости.
- Тебе не зачем просить прощения у меня, - мягко сказал Джим, внимательно наблюдая за девочкой... девушкой, поправил он себя. Глупо, что он выпустил это из поля зрения, относясь к ней как к обычному подростку. - Но если никто не в обиде, значит, будем считать, что ничего не было. Помедлив, Джим задумался над тем, куда дальше вести разговор, и как деликатнее довести до девушки положение вещей. Как на зло, ни одной мысли не было - это была совсем не та тема, которую Джим привык обсуждать.
- Но ведь из-за этого ты остался без ужина, - тихо произнесла Кристин, с недоумением покосившись в сторону тарелок. К ужину, принесённому Дженни, доктор не притронулся; привык есть из рук Болта? Кошмар. С этим необходимо что-то делать. - И расстроился тогда, в библиотеке... Мне бы не хотелось, чтобы ты грустил из-за того, что мы с Бальтазаром не можем найти общий язык. Кристин подняла на Джима огромные, печальные глаза. Как же так, говорили они, все старания подружиться с ним впустую! Болт никак не хочет идти навстречу, и это заставляет несчастное дитя страдать. - Но я постараюсь, - приложив руку к сердцу, тихо произнесла Кристин. - Как бы он... - "Не сопротивлялся, чтоб его", - ...не старался нас с тобой рассорить.
- С чего ты взяла? - удивленно переспросил Джим. - Дженни была очень заботлива. Думаю, от произошедшего больше всего расстроилась она. Надеюсь, вы оба извинились, - с легкой укоризной добавил он. Вздохнул, хотел было сказать, что будет рад, если они поладят. Но последующий пассаж заставил его удивленно вскинуть брови. Пару секунд он старательно подбирал слова, потом осторожно начал: - Кристин, ты несправедлива. Бальтазар вовсе не пытается никого ни с кем рассорить. Я, признаться, совсем не понимаю твоего отношения к нему.
- Разумеется, извинились! - С обидой в голосе произнесла Кристин. Джим всё-таки рассердился. Наверное, стоило в первую очередь отправить к нему Бальтазара, чтобы все претензии и укоры достались ему, но было у девушки подозрение, что с Болтом доктор выбирал бы другие слова. Обвинения в несправедливости верный докторский пёс и вовсе бы не дождался, это точно. Кристин, чуть нахмурившись, с грустью взглянула на Джима, не понимая, как до него, такого умного, доброго и проницательного, всё ещё не дошло. - Ты не видел, как он общается со мной, когда тебя нет рядом, - коротко шмыгнула носом девушка, прощупывая почву и размышляя, не стоит ли пустить слезу. - С тобой он всегда другой, но на самом деле...
Джим тяжело вздохнул. Разговоры с Кристин вечно как прогулка по минному полю. Может, стоит попросить Дженни поговорить с ребенком? Она умеет находить общий язык... - Кристин, ты прекрасная девочка, и я уверен, что ты просто... - "Утрируешь" - пронеслось в голове, - не так понимаешь. Ведь вы оба ладите со всеми в доме... - почти, Райн, кажется, скорее Нэн о чем-то попросит... - и я не понимаю, почему между собой вы не можете поладить. В конце концов, у вас нет повода для ссор. Верно?..
- Я не девочка, - хмуро заметила Кристин. В глазах Джима она ведёт себя, как ребёнок? Странно, если так, потому что Бальтазар в этом случае потянет хорошо если лет на семь. Повод для ссор с Бальтазаром у них был, да ещё какой. И этот повод сейчас сидел и смотрел на Кристин с таким искренним непониманием, что девушка засомневалась, не стоит ли отбросить в сторону все намёки и прямо рассказать ему, в чём проблема. Или же доктор продолжит отрицать очевидное? - Есть. - Решительно подтвердила Кристин. - Мы боремся за своё счастье. Пожалуй, это прозвучало излишне патетично, но Кристин была довольна. Лаконично и ёмко, так, как оно есть на самом деле.
- Да, конечно, прости, - Джим мягко улыбнулся, потер нос, виновато глядя на Кристин. - Тебе уже шестнадцать, правильно? Джек в твоем возрасте тоже сердился, если кто-то называл его ребенком... Стоило бы это помнить и считаться с чувствами подростка... но сложно было избавиться от этого взгляда старшего. Однако быстрый и четкий ответ Кристин ошарашил Джима на столько, что об этом он моментально забыл. Честно говоря, как и обо всем остальном. Потрясенно глядя на девочку, он пытался найти иное, кроме откровенно бросающегося в глаза, толкование сказанного. Но не находил. Неловко кашлянув, Джим моргнул и нерешительно переспросил: - Боритесь... за что?..
- За счастье! - Радостно повторила Кристин, воодушевлённая тем, что Джим наконец подошёл к самой сути. Он выглядит немного удивлённым, наверное, не понимает, в чём смысл бороться, когда и так всё ясно. Ничего, Кристин готова подождать, пока он оправится от шока - какой мужчина останется равнодушным, узнав, что на его сердце претендует наглый двухметровый бугай? - Всё хорошо? - Кристин скромно присела на край кровати и заглянула Джиму в глаза, осторожно прикоснувшись ладонью к его руке. Ему стоит успокоиться. Она не даст его в обиду.
Джим обреченно вздохнул, закрыв лицо рукой. Дожил. Надо было оказаться запертым в доме маньяком, чтобы стать предметом воздыхания юных дев. Только присутствие оной девы и мешало в очередной раз спросить Учителя, где был его здравый смысл и логика при выборе этого ребенка как пленника? Да, Элис не сильно старше, но разница заметна невооруженным глазом. - И в чем же ваше счастье? - обреченно уточнил он у Кристин, размышляя, как по тактичнее объяснить ребенку, что воспринимать ее иначе, чем младшую сестру, он не сможет.
- Как в чём? - Непонимающе захлопала глазами Кристин. - В тебе. Кристин не считала, что приличная девушка вправе произносить подобные признания, но счастье, сидевшее рядом с ней, так безнадёжно тормозило, что пора было брать дело в свои руки. Впрочем, Джим, кажется, не слишком-то рад услышанному... Слишком много потрясений? Да, точно. Иначе и быть не может. Разве может её славный доктор остаться недовольным после таких слов? Ни в коем случае, если только Бальтазар не успел провести с несчастным Джимом профилактическую работу, внезапно подумала Кристин. И не успел поговорить с ним раньше. Вдруг уборка была лишь отвлекающим манёвром?
Тяжело вздохнув, Джим посмотрел на Кристин. - Давайте, вы не будете за меня бороться, - не выдержал он. - Я не предмет и не приз на соревнованиях, и имею право сам решать. Да, кажется, вышло не слишком мягко. Но быть "счастьем" может, и приятно, но Джим как-то радости не ощущал. Скорее чувствовал себя надписью на почетной грамоте за победу в школьном конкурсе. - Кристин, послушай, - как можно мягче начал Джим. - Мне двадцать восемь лет. Тебя не смущает, что я старше тебя больше, чем на десять лет?.. "А ты еще несовершеннолетняя", - мысленно добавил он.
Интонация Джима Кристин не понравилась. А разве они с Бальтазаром не имеют право сами решать, чем им заниматься? Ладно Болт извращается как может и лезет не в своё дело, но уж она-то в состоянии выбрать занятие себе по душе и не спрашивать у Джима разрешения. Она же не обращается с ним как с предметом, в конце концов! Наоборот, старается быть как можно бережнее и аккуратнее. - Хорошо, не будем, - проглотив возмущения, кивнула Кристин. - Только тогда тебе придётся выбирать, чтобы нам с ним не приходилось бороться. И, нет, меня это не смущает. Ты такой... такой... взрослый, умный, рассудительный!
Если представить этот разговор как минное поле, в этот момент Джим отложил металлоискатель и с решимостью смертника пошел на пролом, считая шаги до подрыва. - Мне не придется выбирать, - вздохнул Джим, - Потому что я уже выбрал, Кристин. Прости, ты хорошая девочка, но я не смогу относиться к тебе иначе, чем к младшей сестре. Взрослый. Умный. Рассудительный. Иногда это так бросается в глаза...
Кристин молча похлопала глазами и отстранилась. Ослышалась, не иначе. Да, задумалась о своём и услышала невесть что. Вот только Джим, сказав один раз, повторять не спешил. Значит, рассчитывал, что она сразу всё поймёт? Понимание приходить не спешило, и Кристин, вздрогнув, всхлипнула и дрожащим голосом задала лишь один вопрос: - Почему?
Джим вздохнул. Ну вот как тут объяснишь? "Потому что" - не аргумент, как ни крути. - Я не знаю, - честно признался он. - Разве можно объяснить свои чувства, почему они такие, а не иные? Мягко улыбнувшись, Джим покачал головой. - Кристин, поверь, ты еще встретишь человека, которого по-настоящему полюбишь, и который будет любить тебя так, как ты этого заслуживаешь - всем сердцем. Но я не могу, прости.
- Но я уже встретила, - Кристин почувствовала, как её начинает бить мелкая дрожь. Глаза заслезились, к горлу подкатил ком - это было так похоже на ситуацию в библиотеке, только теперь ей не приходилось притворяться. Всё было всерьёз. Кристин вскочила с места, прижала руки к сердцу и взглянула на Джима и издала столь душераздирающий звук, что, не находись она на грани истерики, обязательно бы всплакнула, столько в нём было тоски и боли. - И как мне жить дальше? - Запинаясь, вопросила Кристин. - Что мне делать?
Господи, главное, чтобы она не решила выкинуть что-то непоправимое... Ох уж этот подростковый идеализм, первая любовь - и на всю жизнь. Даже когда это и любовью-то назвать сложно, разве что влюбленностью. - Кристин, послушай, - Джим подался вперед, заглядывая в лицо девушки. - Твоя жизнь только начинается, и она не ограничена стенами этого дома. Ты еще узнаешь, что такое настоящая любовь, взаимная и счастливая. А я - совсем не тот, кто тебе нужен.
Жизнь только начинается... Да он шутит! Кристин махнула рукой в сторону камеры, совершенно ясно намекнув Джиму, что думает о столь положительных прогнозах, и громко, несдержанно зарыдала. - Ничего я не узнаю! Нет тут больше никого! - Топнула ногой Кристин. Нет, конечно, у неё была ещё парочка вариантов... Но она уже выбрала доктора, и не собиралась так просто отступать. До того, как он ей отказал. Что нужно делать в таких случаях, девушка понимала плохо, поэтому честно заливалась слезами и пыталась надавить на жалость. Или совесть. Смотря чего у Джима больше. - Я умру, так и не познав, что такое любовь, пока вы с Бальтазаром!.. Окончание перешло в тихие всхлипы. Кристин набиралась сил.
Не выдержав, Джим все таки обернулся к камере и развел руками, надеясь, что девочка не обратит на этот жест внимания. Ну вот ради чего, Учитель? Она все равно не поймет... просто не захочет. - За стенами этого дома огромный мир, - мягко напомнил Джим. - И ты, как и мы все, обязательно выйдем отсюда. Никто не умрет, я обещаю, поэтому, пожалуйста, перестань плакать. Отчаиваться тебе совсем рано. Вздохнув, Джим скрестил руки на груди. Упоминание Бальтазара, тем более в таком сочетании, не обещало ничего хорошего. Похоже, самое сложное только впереди.
- Но мне не нужен никто другой, - Кристин вытерла рукавом слёзы и с обидой и негодованием воззрилась на Джима. Красные глаза и дрожащие, искусанные губы не сильно красили девушку, но она хорошо помнила заветы модных журналов и знала, что ни один мужчина не сможет устоять перед расстроенной плачущей женщиной и тотчас кинется её утешать. Ни один, кроме того, что сейчас сидел перед ней и делал странные пассы руками. Разволновался так, что пытается привлечь внимание Кукловода? Кристин взглянула в сторону камеры и пнула подвернувшуюся ножку кровати. Ушибленный сквозь обувь палец мигом отозвался болью, и девушка окончательно расклеилась. - Я отсюда не выйду, - с горечью заявила она. - С таким не живут.
Джим тяжко вздохнул. Такое чувство, что он у ребенка игрушку отбирает. Впрочем, ее внимание не мешало ему, и пусть бы придумывала себе что угодно, но не теперь. Не когда из-за этого постоянно страдает Бальтазар. Он серьезно посмотрел на Кристин и тихо, но четко сказал: - Вот и мне не нужен. Покачал головой, сочувственно произнес: - Ты совершенно не знаешь, что такое настоящая трагедия и настоящая боль, Кристин. Поверь, живут и не с таким. И находят и счастье, и любовь. Но все-таки надо за ней присматривать. Не хватало им еще одного суицидально настроенного человека.
- Какого чёрта? - Раздражённо осведомилась девушка, крепко вцепившись в ручку швабры и глядя на Бальтазара со смесью ярости и обиды. - Чего ломаешься? Сперва уговаривал тебе помочь, хотя я ни в чём не виновата, а теперь гонишь! Хватит Гамлета из себя изображать, тоже мне, трагедию устроил!
Отправиться восвояси после того, как смирилась со своей судьбой, Кристин не могла. Она уже настроилась на тяжкий труд и последующий отдых, и удаляться лишь потому, что престарелый ребёнок рядом с ней решил покапризничать, не собиралась. А Болт потом будет ходить не то в лаврах, не то в терновом венке, мученик. Ещё чего.
Уговаривал, не виновата. Интересно, она прикидывается, или искренне считает себя безгрешным пупом земли, вокруг которого всё вертится? Болт бросил быстрый взгляд в камеру и выразительно, одними губами, коротко сообщил, что он об этом думает. Отпустив швабру, Бальтазар кинул тряпку на пол, прислонился к стене и вдумчиво закурил. Пускай вот как хочет теперь и крутится. Всё равно переделывать придётся.
Картинно стряхнув капли воды в сторону примостившегося у стены Болта, Кристин принялась за уборку. Возить тряпкой по полу - нехитрое дело, но пристальный взгляд из-за спины нервировал и заставлял сомневаться, всё ли она делает правильно. Противно; вот уж чья оценка волнует её меньше всего! Однако выбирать не приходилось, и Кристин, поджав губы, закончила работу и молча протянула Бальтазару швабру.
Не может же он ни с того ни с сего отпустить её без колкости вслед?
- Я могу идти?
Он пройдётся. Попозже, когда она уйдёт. Для верности, например. Постепенно раздражение несколько спало, даже удивительно. Всё-таки, Болт был довольно отходчивым. А вот Доку, наверное, скоро будет несладко, если она и правда намылилась к нему. Сдержаться бы и не ляпнуть ничего, чтобы опять не перегрызться. А то ведь и ведро на уши наденет, будет не очень хорошо.
- Иди.
До комнаты Джима Кристин добралась едва ли не вприпрыжку, настолько ей было радостно от того, что на этот раз Бальтазар остался за бортом. Не станет же он ломиться к доктору, зная, что в комнате тот находится не один? По крайней мере, девушка надеялась, что остатков его тактичности на это хватит. В ином случае она за себя не отвечает.
Кристин постучала в дверь, и, не дождавшись ответа, заглянула. Доктор обнаружился на месте, как и новый поднос с ужином - значит, Дженни у него уже побывала, и ждать ей не стоит. Это ещё больше обрадовало девушку.
- Привет, - скромно улыбнулась она и потупилась. - Можно? Я пришла извиниться за... за сегодняшнее, - похлопала она ресницами. Вряд ли Джим пустил бы её без повода. А зря!
Когда в комнату зашла Кристин, Джим чуть слышно вздохнул и печально улыбнулся.
- Здравствуй. Ничего страшного, право... - она действительно... кокетничает? Кажется, продолжать списывать это со счета глупо. - Дженни рассказала о... неприятности в коридоре.
- Это нелепая случайность, - смущённо пробормотала девушка, накручивая прядь волос на палец, нервно и вместе с тем привлекательно. - Мы с Бальтазаром уже всё убрали, никто не в обиде. Правда-правда! - Со скромной улыбкой добавила Кристин, наткнувшись на недоверчивый взгляд Джима. И правда, кто бы мог подумать, что после их совместной с Болтом уборки к доктору не прибежали на них жаловаться... - И за это тоже прости.
Помедлив, Джим задумался над тем, куда дальше вести разговор, и как деликатнее довести до девушки положение вещей. Как на зло, ни одной мысли не было - это была совсем не та тема, которую Джим привык обсуждать.
Кристин подняла на Джима огромные, печальные глаза. Как же так, говорили они, все старания подружиться с ним впустую! Болт никак не хочет идти навстречу, и это заставляет несчастное дитя страдать.
- Но я постараюсь, - приложив руку к сердцу, тихо произнесла Кристин. - Как бы он... - "Не сопротивлялся, чтоб его", - ...не старался нас с тобой рассорить.
Пару секунд он старательно подбирал слова, потом осторожно начал:
- Кристин, ты несправедлива. Бальтазар вовсе не пытается никого ни с кем рассорить. Я, признаться, совсем не понимаю твоего отношения к нему.
Обвинения в несправедливости верный докторский пёс и вовсе бы не дождался, это точно. Кристин, чуть нахмурившись, с грустью взглянула на Джима, не понимая, как до него, такого умного, доброго и проницательного, всё ещё не дошло.
- Ты не видел, как он общается со мной, когда тебя нет рядом, - коротко шмыгнула носом девушка, прощупывая почву и размышляя, не стоит ли пустить слезу. - С тобой он всегда другой, но на самом деле...
- Кристин, ты прекрасная девочка, и я уверен, что ты просто... - "Утрируешь" - пронеслось в голове, - не так понимаешь. Ведь вы оба ладите со всеми в доме... - почти, Райн, кажется, скорее Нэн о чем-то попросит... - и я не понимаю, почему между собой вы не можете поладить. В конце концов, у вас нет повода для ссор. Верно?..
Повод для ссор с Бальтазаром у них был, да ещё какой. И этот повод сейчас сидел и смотрел на Кристин с таким искренним непониманием, что девушка засомневалась, не стоит ли отбросить в сторону все намёки и прямо рассказать ему, в чём проблема. Или же доктор продолжит отрицать очевидное?
- Есть. - Решительно подтвердила Кристин. - Мы боремся за своё счастье.
Пожалуй, это прозвучало излишне патетично, но Кристин была довольна. Лаконично и ёмко, так, как оно есть на самом деле.
Стоило бы это помнить и считаться с чувствами подростка... но сложно было избавиться от этого взгляда старшего.
Однако быстрый и четкий ответ Кристин ошарашил Джима на столько, что об этом он моментально забыл. Честно говоря, как и обо всем остальном. Потрясенно глядя на девочку, он пытался найти иное, кроме откровенно бросающегося в глаза, толкование сказанного. Но не находил.
Неловко кашлянув, Джим моргнул и нерешительно переспросил:
- Боритесь... за что?..
- Всё хорошо? - Кристин скромно присела на край кровати и заглянула Джиму в глаза, осторожно прикоснувшись ладонью к его руке. Ему стоит успокоиться. Она не даст его в обиду.
Дожил. Надо было оказаться запертым в доме маньяком, чтобы стать предметом воздыхания юных дев. Только присутствие оной девы и мешало в очередной раз спросить Учителя, где был его здравый смысл и логика при выборе этого ребенка как пленника? Да, Элис не сильно старше, но разница заметна невооруженным глазом.
- И в чем же ваше счастье? - обреченно уточнил он у Кристин, размышляя, как по тактичнее объяснить ребенку, что воспринимать ее иначе, чем младшую сестру, он не сможет.
Кристин не считала, что приличная девушка вправе произносить подобные признания, но счастье, сидевшее рядом с ней, так безнадёжно тормозило, что пора было брать дело в свои руки. Впрочем, Джим, кажется, не слишком-то рад услышанному... Слишком много потрясений? Да, точно. Иначе и быть не может. Разве может её славный доктор остаться недовольным после таких слов?
Ни в коем случае, если только Бальтазар не успел провести с несчастным Джимом профилактическую работу, внезапно подумала Кристин. И не успел поговорить с ним раньше. Вдруг уборка была лишь отвлекающим манёвром?
- Давайте, вы не будете за меня бороться, - не выдержал он. - Я не предмет и не приз на соревнованиях, и имею право сам решать.
Да, кажется, вышло не слишком мягко. Но быть "счастьем" может, и приятно, но Джим как-то радости не ощущал. Скорее чувствовал себя надписью на почетной грамоте за победу в школьном конкурсе.
- Кристин, послушай, - как можно мягче начал Джим. - Мне двадцать восемь лет. Тебя не смущает, что я старше тебя больше, чем на десять лет?..
"А ты еще несовершеннолетняя", - мысленно добавил он.
- Хорошо, не будем, - проглотив возмущения, кивнула Кристин. - Только тогда тебе придётся выбирать, чтобы нам с ним не приходилось бороться. И, нет, меня это не смущает. Ты такой... такой... взрослый, умный, рассудительный!
- Мне не придется выбирать, - вздохнул Джим, - Потому что я уже выбрал, Кристин. Прости, ты хорошая девочка, но я не смогу относиться к тебе иначе, чем к младшей сестре.
Взрослый. Умный. Рассудительный.
Иногда это так бросается в глаза...
Вот только Джим, сказав один раз, повторять не спешил. Значит, рассчитывал, что она сразу всё поймёт?
Понимание приходить не спешило, и Кристин, вздрогнув, всхлипнула и дрожащим голосом задала лишь один вопрос:
- Почему?
- Я не знаю, - честно признался он. - Разве можно объяснить свои чувства, почему они такие, а не иные?
Мягко улыбнувшись, Джим покачал головой.
- Кристин, поверь, ты еще встретишь человека, которого по-настоящему полюбишь, и который будет любить тебя так, как ты этого заслуживаешь - всем сердцем. Но я не могу, прости.
Кристин вскочила с места, прижала руки к сердцу и взглянула на Джима и издала столь душераздирающий звук, что, не находись она на грани истерики, обязательно бы всплакнула, столько в нём было тоски и боли.
- И как мне жить дальше? - Запинаясь, вопросила Кристин. - Что мне делать?
- Кристин, послушай, - Джим подался вперед, заглядывая в лицо девушки. - Твоя жизнь только начинается, и она не ограничена стенами этого дома. Ты еще узнаешь, что такое настоящая любовь, взаимная и счастливая. А я - совсем не тот, кто тебе нужен.
- Ничего я не узнаю! Нет тут больше никого! - Топнула ногой Кристин. Нет, конечно, у неё была ещё парочка вариантов... Но она уже выбрала доктора, и не собиралась так просто отступать. До того, как он ей отказал. Что нужно делать в таких случаях, девушка понимала плохо, поэтому честно заливалась слезами и пыталась надавить на жалость. Или совесть. Смотря чего у Джима больше. - Я умру, так и не познав, что такое любовь, пока вы с Бальтазаром!..
Окончание перешло в тихие всхлипы. Кристин набиралась сил.
- За стенами этого дома огромный мир, - мягко напомнил Джим. - И ты, как и мы все, обязательно выйдем отсюда. Никто не умрет, я обещаю, поэтому, пожалуйста, перестань плакать. Отчаиваться тебе совсем рано.
Вздохнув, Джим скрестил руки на груди. Упоминание Бальтазара, тем более в таком сочетании, не обещало ничего хорошего. Похоже, самое сложное только впереди.
Ни один, кроме того, что сейчас сидел перед ней и делал странные пассы руками. Разволновался так, что пытается привлечь внимание Кукловода? Кристин взглянула в сторону камеры и пнула подвернувшуюся ножку кровати. Ушибленный сквозь обувь палец мигом отозвался болью, и девушка окончательно расклеилась.
- Я отсюда не выйду, - с горечью заявила она. - С таким не живут.
- Вот и мне не нужен.
Покачал головой, сочувственно произнес:
- Ты совершенно не знаешь, что такое настоящая трагедия и настоящая боль, Кристин. Поверь, живут и не с таким. И находят и счастье, и любовь.
Но все-таки надо за ней присматривать. Не хватало им еще одного суицидально настроенного человека.